Дингельштедт Н. Закавказские сектанты в их семейном и религиозном быту. Спб., 1885. В современном полукожаном переплете. Отличная сохранность.

Дингельштедт Н. Закавказские сектанты в их семейном и религиозном быту. Спб., Типография М.М.Стасюлевича, 1885. [6], II, 289 с. 19,7 х 13,5 см. Книга впоследствии не переиздавалась. В современном полукожаном переплете. Отличная сохранность.


Николай Александрович Дингельштедт (1832-1898) - писатель, этнограф; действительный статский советник. Окончил Константиновское военное училище, был на военной службе, затем служил по судебному ведомству и в Министерстве земледелия и государственных имуществ инспектором сельскохозяйственной части. Автор работ по вопросам сельского хозяйства и истории религий.

В 1870-х гг. Н.А.Дингельштедт в течение достаточно долгого времени наблюдал жизнь закавказских сектантов, живя с ними бок о бок, изучал их обычаи, предания и поверья, религиозные взгляды, духовный и материальный мир, внутреннее устройство общин.

Он посвятил свои очерки преимущественно одному из наименее известных в то время направлений сектантства, возникшему на кавказской почве, - прыгунам. Именно к нему стекались, вероятно, конфискованные у прыгунов религиозные сочинения, и он имел возможность с ними знакомиться, однако не относился к этим сочинениям в серьез. Н.А.Дингельштедт описывает лично виденное и слышанное, избегая всякой полемики с сектантами. В середине XIX в. в Закавказье переселили из Тамбовской и Саратовской губерний непокорные общины молокан, которые облюбовали на новом месте достаточно суровые в климатическом отношении горные районы, близкие к условиям Средней России.

Среди этих-то молокан и появилось в 1852 г. течение прыгунов, наиболее экзальтированных из сектантов, искавших истинную и чистую веру в непрерывных постах и молитвах. Они верили, что результатом такого самоизнурения становится схождение на человека святого духа. Острота религиозного чувства этой группы «раскольников» выражалась в том, что во время молений, в тот момент, когда люди ощущали соединение с богом и проникновение в них небесного духа, они начинали сотрясаться в конвульсиях, а потом прыгать.

Свои моления они окружили строгой таинственностью и не допускали долгое время присутствия чужаков. Автор был одним из немногих, кому все-таки удалось наблюдать настоящие богослужения прыгунов и моменты сошествия святого духа на человека. Этнограф-любитель относится к верованиям своих героев с явным предубеждением, хотя лично сочувствует им всем. Он описывает лишь то, что видел, поэтому его сведения достаточно достоверны, хотя и поданы предвзято. Вот как очевидец изобразил кульминацию моления прыгунов: «Распрыгавшиеся мужички и бабы поднимают в тесной хате неимоверную возню. Кружась, сталкиваясь, падая на пол, вновь поднимаясь, взвизгивая и вскрикивая – вся эта компания, в то же время, сохраняет на лицах оттенок чрезвычайной серьезности и озабоченности…».

Писатель рассказывает об отношении прыгунов к книгам. Среди них, как и среди большинства сектантов, были сильны ожидания надвигающегося конца времен. Особенно они почитали и стремились толковать Апокалипсис. Создавали прыгуны и собственные пророческие произведения. В настоящей книге автор приводит уникальные сведения о жизни и обрядах прыгунов, их лидерах, воззрениях этих людей, человеческих взаимоотношениях. Описаны и красоты закавказской природы между Тифлисом и Ереваном.