ЦВЕТНИК. - Вильно: Тип. Униатского Троицкого мон., 1800 (7308) [не ранее 1804]. Экземпляр полный. Переплет первой трети XIX в.: доски в коже с золотым и блинтовым тиснением. Очень хорошая сохранность. Представляет историко-культурную ценность. Редкость.

ЦВЕТНИК. - Вильно: Тип. Униатского Троицкого мон., 1800 (7308)* [не ранее 1804]**.
4^°. А(4) - У(4) = л.1 - 36, 38 – 85 = [84].
Набор: 17. Шрифт: 10 строк = 89 мм. Ширина набора: 108-110 мм.
Орнамент: 4 заставки с 3 досок (по каталогу А.В.Вознесенского): № 99 – л. 1; № 23 – л. 22, 58; № 83 – л. 79.
Печать в две краски. Фолиация в нижнем правом углу листов кириллическими цифрами, сигнатуры на первых и вторых листах тетради, по типу: А, Ав.

Миловидов, 154; Вознесенский, 139. Издание не учтено в каталоге Е.А.Емельяновой (2010).

*Выход. свед. на л. 85: «Сiя книга нарицаемая цвѣтник // избранная из ц(е)рковных книг // напечатася в типографїи // виленской в лѣто // 7308 (1800) -е».
**Бумага с филигранью: КГКОСN | ММ [Герб Костромской губ.] / 1804 [год] (Клепиков I, № 282; фабрика Костромской губернии Кинешемской округи села Новодемидовское Маркела Мещанинова).


188 x 146 мм. Экземпляр полный. Очень хорошая сохранность: надрывы в центре лл.75-77, незначительные загрязнения и пятна от затеков на некоторых листах.

Переплет первой трети XIX в. (не позднее 1826 г.): доски в коже с золотым и блинтовым тиснением (на верхней крышке веретенообразный средник с растительным орнаментом, над и под средником вязью «Книга гл(аголе)мая», двойная орнаментальная рамка по периметру крышки). Два спенька и застежки «в петлю» желтого металла. Обклейка крышек и припереплетные листы (I, II) из вержированной бумаги первой трети XIX в.

Записи: на л.85об. чернилами скорописью начала XIX в.: «Сиа книга принадлежитъ деревнi Белебелки кре<с>тьянину Родиону Федорову Доброхотову Торговцу». Ниже другим скорописным почерком того же времени, одно слово частично заклеено: «Сия книга деревни Талицы кре[стьянина] Максима Федорова, учился Гаврила Макси[мов]», ниже иным почерком того же времени: «Сия книга Цветникъ деревни Талицы Кузма Ионыч (?) хвевраля (!) месеца. Кузма». На правом поле лл.1-85 запись по слогам (чернилами) крупной скорописью XIX в., несколько букв уходят в обрез: «Сия книга деревни Талицы кресьянина Максима Федорова, учился села Богословск[а]го у дьичк[а] Микити Федорова, учила дочь Пар[а]сковья (!) Никитишн[а], учился сынъ Гаврила Максимычъ первую Азбуку, др[у]гую … [нрзбр], четв<е>ррутую (?) … [нрзбр] преподобнаго Макари[я]»; на л. 85 простым карандашом крупной скорописью XIX в., частично стерта: «Сия книга деревни [Та]лица кресьяна Ма[ксима] Федорова учиника … [нрзбр] Ивуну (!) Кузмичу».

На обклейке верхней крышки и припереплетном л.I-Iоб. чернилами девять записей 1826-1851 гг. двумя скорописными почерками о фактах и датах кончины родственников владельцев («матушки», «батюшки» и др.), например: л. I: «1826-го года месеца декабря 3-го числа прецставилъся мои батющко Анфимъ Николайчъ навечно жить день ево анъгела бываетъ месеца сенътября 3-го дня»; ниже: «1838-го года месеца морта 6-го числа прецставилъся мой дедущко Микола Корнильичь на вечное жилищо»; л. Iоб. другим почерком: «1846 год июня 14-го дня преставилъся мой родитель Дмитрей Анфимьичъ на вечное житеѣ».

Таким образом, приоткрывается история крестьянского рода, владевшего книгой в 20-е - нач. 50-х гг. XIX в. Имеются сведения о трех поколениях, из которых можно восстановить следующие родовые связи: владелец книги, оставивший первые пять записей, Дмитрий Анфимович (ум. 1846) - его отец: Анфим Николаевич (ум. 1826) - отец отца (дед): Николай Корнильевич (ум. 1838). Также представлены сведения о ряде других их родственников.

Пробы пера: на л. 84об. простым карандашом почерком Максима Федорова: «Сия кн<и>га деревни Талишы (!)», ниже чернилами размашистой скорописью, пишущий старательно выводит все буквы: «Книга нарицем Виден<ь>и Макари<я>».


Село Белебелки известно с XVIII века как центр Белебёлковской волости Старорусского уезда Новгородской губернии.

До 1917 г. деревня Талица входила в Богословскую волость Дмитровского уезда Московской губернии, ныне она входит в состав городского поселения Софрино.


Можно с большой уверенностью утверждать, что записи на листах блока были сделаны прежде установления на книгу данного переплета, поскольку запись, идущая по полям через всю книгу, явно обрезана во время подрезания блока, что делается в процессе переплетения. Другие же записи на листах экземпляра, так или иначе, соотносятся с ней и сделаны приблизительно в то же время, в первой четверти XIX в. Записи, сделанные на листе обклейки и л. I принадлежат новым владельцам, которым книга принадлежала во второй четверти XIX в.

Записи экземпляра достаточно подробно характеризуют историю его бытования в первые полвека после издания. Сначала он попадает из Вильны в Новгородскую губернию, им владеет крестьянин-торговец, который, возможно, занимался и книготорговлей. Затем книгу приобретают крестьяне деревни Талица Московской губернии. Два поколения крестьян учатся по ней читать, после чего книга попадает к крестьянам той же деревни Ивану Кузмину и его отцу. Записи подобного рода чрезвычайно ценны и открывают до сих пор мало изученную тему крестьянского образования.

Во второй четверти XIX в. книга снова меняет своих владельцев, ими опять являются грамотные крестьяне, Дмитрий Анфимович и его сын, которые ведут на чистых припереплетных листах семейную хронику. Сохранившаяся на листах книги историческая информация о ее бытовании делает настоящий экземпляр ценным историко-культурным памятником. Редкость издания подчеркивает малое количество экземпляров, известных в библиографии.


В издании содержатся сочинения, ключевые для средневековой православной концепции загробного мира, мытарств и воздаяния, кончины мира и Страшного суда: это святоотческие произведения, созданные известными древними авторами Восточной церкви, а также притчи и сказания. Среди них «Слово в неделю мясопустную об исходе души от тела, и о втором пришествии Христове» Кирилла архиепископа Александрийского. Теме Страшного суда посвящено одно из популярнейших у старообрядцев сочинений: «Слово о втором пришествии Христове и о Страшном суде и о будущей муце, и о умилении души» Палладия Мниха, также приуроченное к неделе мясопустной. Эти сочинения обязательно читались в неделю, предшествующую Великому посту для подготовки верующих к длительному покаянию. Кроме того, в книге находится «Сказание о явлении ангела господня в пустыни преподобному Макарию Египетскому», повествующее о видении знаменитого подвижника. В Цветнике также представлено «Слово о Феодоре купце иже взимая злато у жидовина», заимствованное из проложных чтений на октябрь месяц.

После раскола русской Церкви старообрядцы пользовались изданиями, напечатанными до реформ патриарха Никона. Постепенно их естественный износ заставил староверов задуматься о воспроизводстве необходимой им литературы. Идея производить старые книги печатным способом возникла в среде поповцев, обосновавшихся на территории Польши и Литвы. После публикации в первой половине XVIII в. нескольких изданий, количество которых едва превысило десяток за тридцать с лишним лет, выпуск их прервался и был возобновлен только в конце 60-х гг. XVIII в. Инициатором и организатором книгоиздания в этот период стало калужско-стародубское старообрядчество. Благоприятные условия для развития старообрядческого книгопечатания сложились с начала 70-х гг. XVIII в. Это связано, в первую очередь, с изменением ситуации в униатской Церкви: униатские монастыри пришли в упадок, для некоторых из них книгопечатание стало единственным источником доходов. Первой из униатских типографий, откликнувшейся на предложения старообрядцев в конце 60-х гг. XVIII в., была типография Виленского Свято-Троицкого монастыря, сотрудничавшая со староверами до 1812 г.

Особенностью старообрядческой книги этого периода было отсутствие достоверных выходных данных. Старообрядческие печатники, производя запрещенную книгу, зачастую печатали «выход» на отдельном листе в начале или конце книги, что позволяло им при аресте или конфискации книги его легко удалить. Своей книге старообрядцы старались придать внешний вид дониконовских изданий, используя, в первую очередь, орнаменты в стиле Московского Печатного двора. Активная книгоиздательская деятельность старообрядцев является одной из интереснейших сторон истории староверия, а также важной частью истории кирилловского книгопечатания.