Кудинов И.Ф. В чужих краях: Путешествие по Монголии и Китаю. М., типо-лит. т-ва М.Г.Кувшинова, 1887. 527, [5] с., с илл. 21,8 x 14,7 см. В полукожаном переплете эпохи. Муаровые форзацы. Очень хорошая сохранность.
Библиография: Международная книга, 24-522, 32-330, 53-385.
Книга И.Ф.Кудинова не похожа на стандартный отчет о какой-нибудь научной экспедиции в экзотические местности. Это было весьма рискованное, но вместе с тем и увлекательное предприятие одного конкретного человека, в чем-то типичного для своего времени состоятельного «барина», располагавшего достаточными средствами и временем. Вероятно, И.Ф.Кудинов таким образом реализовывал давнюю мечту воплотить в жизнь путешествие на Восток, о котором многие его современники могли задумываться, учитывая оживленный интерес европейцев к азиатским странам во второй половине XIX века.
В книге описания пейзажей, попавших в поле зрения Кудинова памятников архитектуры и всевозможных артефактов перемежаются с наблюдениями за бытом представителей разных племен и национальностей, живших на территории Монголии и Китайской империи. Содержание путевых очерков построено не тематически, а по ходу самой «экспедиции», в порядке увиденного и замеченного русским путешественником, по мере того, что время от времени вызывало его интерес. На протяжении своих странствований И.Ф.Кудинов пережил и испытал, описав это в книге, многое, что было наиболее примечательным и важным в исследованных им странах. Автор прекрасно передает атмосферу неспешного передвижения по монгольской степи, пугающее своим однообразием ощущение бескрайней пустыни, счастье случайной встречи с людьми или обнаружения одинокой стоянки. И.Кудинов расказывает о многом: о классической китайской чайной церемонии, замеченных им особенностях семейно-брачных отношений туземцев, сюжетах местного фольклора, услышанных от китайских и монгольских знатоков, и даже помогает почувствовать непривычные запахи и цвета какого-нибудь восточного рынка. В определенные моменты в Кудинове просыпался охотник и тогда он начинал повествовать о своих наблюдениях за всем многообразием азиатской промысловой дичи. Он описывает свое общение с коренным населением без тени снобизма, хотя и поражаясь зачастую нравам и исторически сложившимся традициям, характерным для восточного общества.
