Пирлинг П. Дмитрий Самозванец: Конец дома Рюриковичей. - Легенда об императоре. - Апогей и катастрофа. - Поляки в Кремле. Полный перевод с французскаго В.П.Потемкина. М.: Сфинкс, [1911]. [4], IV, 512 с.; 10 л. илл. 20,5 x 15,8 см. Книга вышла в серии "Смутное время и Отечественная война" (к юбилеям 1613 и 1812 годов) под общей редакцией И.Н.Бороздина, Том I. В современном полукожаном переплете. Сохранена издательская обложка работы художника П.Афанасьева. Очень хорошая сохранность.
В настоящей книге Павла Осиповича Пирлинга (1840-1922), русского иезуита, архивиста и директора Славянской библиотеки в Париже, освещается один из критических и поворотных периодов русской истории. Хронологически охвачено время от пресечения древней правящей династии (Рюриковичей) вплоть до завершения в 1618 г. русско-польской войны, ставшей продолжением Смуты. Личности обоих Лжедмитриев (прежде всего, первого из них) представлены на широком историческом фоне, использованы отечественные и западноевропейские исторические документы (из Ватиканского, Венского, Венецианского, Краковского, Львовского, Парижского, Римского и др. архивов). Освещены отношения России с Римской католической церковью в данный период: с точки зрения о. Пирлинга, орудием давления католичества на Россию в начале XVII века выступил первый Лжедмитрий, пользовавшийся покровительством и защитой польских иезуитов. Пирлинг делает предположение о том, что Григорий Отрепьев действительно мог быть тем самым самозванцем. Книга «Дмитрий Самозванец» по своему замыслу является частью обширной работы о. Пирлинга «Россия и папский престол».
Обращение к личности Лжедмитрия стало неслучайным в силу ее загадочности и той роковой роли, которую она сыграла в эпоху Смуты. По признанию о. Пирлинга, в какой-то момент он сам был близок к тому, чтобы плениться образом Лжедмитрия и признать в нем истинно благородную кровь Рюриковичей. Наиболее ценные материалы в книге, происходящие из Ватиканского архива, освещают крайне важный вопрос отношений Лжедмитрия с Папской курией. О. Пирлинг привлек также большое количество других документов, в том числе обширную переписку между ключевыми участниками Смуты - канцлером Литовским Львом Сапегой, воеводой Мнишеком и многими другими.
Описаны основные события и последствия правления Ивана Грозного для русского государства, возведение на трон его сына Федора и борьба придворных группировок вокруг слабого правителя, в ходе которой выдвинулся Борис Годунов. Изучено время правления Б.Годунова. Достаточно подробно рассказывается о загадочной гибели малолетнего царевича Димитрия и ее расследовании.
Нетрадиционны характеристики, которые автор дает некоторым историческим фигурам. Так, Бориса Годунова он называет едва грамотным человеком, в котором сочетались способности государственного деятеля и нравы азиата-татарина. Речь идет и о многих других персонажах Смуты из всех «лагерей». Рассказывается о роде Мнишеков, их финансовом и социальном положении на родине, вовлечении Ватикана в события Смуты, об агентах Папы Римского, польском короле Сигизмунде, князьях Вишневецком и Острожском, понтификах Клименте VIII и Павле V, взаимоотношениях и столкновениях на «сцене» Смуты всех этих исторических фигур. В связи с повествованием о Смуте достаточно подробно затрагивается внутриполитическая обстановка в Польском государстве, реакция короля и знати на появление Лжедмитрия. Описан похода Лжедмитрия на Москву.
Говорится о деятельности Лжедмитрия как русского царя: его попытках реформ, принятии разных политических решений. Уделено внимание его религиозным убеждениям, взглядам на науку и просвещение. Эти наблюдения позволили Пирлингу сделать однозначный вывод о полной несхожести стиля правления и образа мыслей самозванца в сравнении с его мнимыми родственниками - предшественниками на троне. О. Пирлинг пытается понять «феномен» самозванца, то, по каким причинам стали возможны грандиозные политические, дипломатические, военные события в Центральной и Восточной Европе, вызванные в той или иной мере появлением Лжедмитрия. Отдельная глава посвящена рассмотрению и критике всех существующих источников, включая свидетельства самого Лжедмитрия, говорящих о личности самозванца.
