Полный песенник: Драгоценный подарок любителям пения. Собрание песен: новейших, народных, черкесских, цыганских, грузинских и солдатских различных романсов, комических куплетов, опереток, шансонеток, юмористических и сатирических стихотворений любимых современных авторов: Пушкина, Некрасова, Беранже, Кольцова, Лермонтова и проч. Составлен Кружком любителей пения. В четырех частях. Спб.-М., 1882. [2], 636, ХХ с. 24,7 х 15,6 см. В современном полукожаном переплете. Сохранена издательская обложка. Хорошая сохранность. Профессиональная реставрация краев обложки и титула вдоль корешка. Редкость.
Одно из самых полных и редких изданий песенников второй половины XIX века. Такого рода книги активно использовались и быстро зачитывались. Особенно редки кземпляры с сохранившейся обложкой.
Песня - то магическое средство, от которого разворачивается человеческая душа. У каждого времени свои песни. А русские песни отличаются своеобразием и обаянием народной непосредственности.
В настоящем сборнике представлено 746 песен разного времени, жанров и направлений. Здесь собраны произведения XVIII - до второй половины XIX века. В своей совокупности эти тексты - кладезь народного быта и юмора, обиходных представлений о социальных, семейных, любовных, бытовых отношениях и многом другом, из чего складывается жизнь человека.
Большой интерес представляет сочетание в сборнике различных пластов русской песенной культуры. Песни охватывают все социальные прослойки от низового уровня (некоторые пелись на крестьянских праздниках, звучали с подмостков трактиров и ярмарочных балаганов) до высокой салонной среды, отражавшей вкусы русского дворянства и университетски образованного купечества. Во второй половине XIX века получил особенное развитие городской романс, но жанровое разнообразие сборника необозримо более широкое.
Открывает сборник «Песнь Русскому Царю», начинающаяся словами: «Боже! Царя храни! / Славному долги дни / Дай на земли! ...». Особую часть собрания представляют песни на исторические сюжеты. Напечатаны отрывки из оперы «Аскольдова могила», например: «Близ города Славянска, / На верху крутой горы. / Знаменитый жил боярин, / По прозванью Корочун...». Некоторые песни повествуют о богатстве и бедности, низости и высоких чувствах. Во многих песнях формируются стереотипные образы дворян, купцов, городских обывателей, крестьян и солдат.
Основная тема песен - любовь во всех ее проявлениях, ее боль и счастье, терзания ревности, предательство и измена, любовь дозволенная и запретная. Многие песни передают глубокие эмоции, тонкие переживания. Они полны страсти, ярко характеризуют непростую женскую долю: «Я не думала ни о чем в свете тужить, / Пришло время, начало сердце крушить...». Или: «Ах! что-то сердце приуныло... / Надежды луч во мне погас». Многоликие образы природы раскрывают оттенки чувств и душевных переживаний, неизбывных глубин сердечного томления и тоски.
К некоторым песням имя автора подписано карандашом одним из первых владельцев. Так, песня «Выйду-ль я на реченьку» поименована: «Нелединский-Мелецкий» (с. 54). Юрий Александрович Нелединский-Мелецкий (1752-1828) был придворным поэтом императрицы Марии Федоровны. Он писал, в основном, на злобу дня, и представленная песня о любви, написанная им еще в молодости, являлась, пожалуй, единственным в его творчестве произведением, прошедшим испытание временем и глубоко засевшим в душах сограждан.
Уже с начала XIX века русская интеллигенция начала интересоваться народными песнями и фольклором, а с 1830-х г.г. их активно записывали и собирали. Особенно на этом поприще отличились некоторые славянофилы. Народные песни часто характеризовались особенной резкостью и откровенностью, говорили о жизни, ничего не скрывая. В сборнике приводятся также забытые и редкие варианты песен. Например, женская обрядовая песня «Во поле березынька стояла» имеет в книге такой вариант концовки: «... Стану я в балалайку играти / Сама песни распевати / ... Старого мужа будити, / Стану ему говорити / ... Встань ты старый проснися, / Седая борода пробудися; / ... Вот тебе помои: умойся, / Вот тебе онучи: утрися! / ... На вот тебе камень, подавися, / На вот тебе камень, подавися /...».
